Мой город — Махачкала
Выбрать другой город:
Учёба.ру WWW.UCHEBA.RU
 

«Курс в «Универсариуме» — это полноценная образовательная система»

Как все недостатки онлайн-обучения обратить в достоинства, так ли плохо клиповое мышление и каким образом «Универсариум» может помочь своим студентам найти работу? Об этом «Учебе.ру» рассказал Дмитрий Гужеля.
Ксения Яковлева
Редактор проекта Учёба.ру
19 мая 2015
Фото: www.soyuzmash.ru
Партнеры
проекта:

Дмитрий Гужеля — создатель и владелец «Универсариума», сетевой межуниверситетской площадки, которая дает возможность любому человеку бесплатно пройти дистанционные курсы лучших российских вузов и прослушать лекции лучших преподавателей. В 2014 году «Универсариум» стал победителем премии «Сделано в России» в номинации «Образование». Учеба.ру поговорила с Дмитрием об онлайн-образовании и «Универсариуме».

Что сейчас происходит с онлайн-образованием в России?

С онлайн-образованием в России сейчас все хорошо. Оно начинает постепенно набирать обороты, причем не столько с технологической точки зрения — это было всегда, но и с точки зрения восприятия пользователями. Российские вузы и образовательные учреждения достаточно давно вышли в онлайн, а до интернета были варианты дистанционного обучения по переписке, но только в последние несколько лет онлайн-образование становится вкусным продуктом, который нравится пользователям.

Вот и бизнес вдруг увидел, что образование сейчас — это замечательное пространство, в котором есть очень много незанятых ниш, либо таких, которые заняты серым бизнесом, например, неофициальным репетиторством, и их можно вывести в белое и капитализировать. Поэтому бизнес тоже начал движение в этом направлении.

Поэтому сейчас есть два выраженных тренда: Министерство образования и вузы пытаются развивать и наращивать мощности в высшем онлайн-образовании (в первую очередь, в части бакалавриата и магистратуры). Бизнес не так заинтересован в высшем образовании: он активно окучивает сферу дополнительного образования и школьного образования с использованием дистанционных технологий.

Какие преимущества и недостатки есть у онлайн-образования по сравнению с традиционным?

Есть несколько точек зрения, можно пройтись по каждой из них. Но ситуация на данный момент такова, что глобально все недостатки онлайн-образования можно обратить в достоинства. Например, при онлайн-образовании ученик практически не видит учителя вживую. Но зато это позволяет ему сосредоточиться, потратить больше времени на самостоятельную работу. Есть исследования, которые доказывают, что мотивированные слушатели, которым действительно интересен предмет изучения (о тех, которые покупают дипломы, нет смысла говорить), глубже вникают в тему, общаясь с преподавателем дистанционно, так как у них есть время подумать, предварительно и после лекции познакомиться с какими-то материалами. Причем так же, как и в офлайне, они могут задавать вопросы и получать на них ответы. Только в этом случае они могут лучше подготовиться к занятию, изучив дополнительные материалы, и с гораздо большей заинтересованностью выполняют финальные работы.

Очевидно, что есть направления, которые в онлайне изучить будет невозможно. Это связано, в первую очередь, с предметными навыками, требующими работы руками (это относится практически ко всей медицине, кроме теоретической части). Практически все прикладные элементы должны совмещать в себе элементы дистанционного и очного обучения (желательно, с форматами стажировок). Теоретическую часть почти по всем дисциплинам можно выносить в онлайн.

Ведущие зарубежные вузы идут именно по этому пути: выносят существенную часть программ в онлайн, и дают студентам возможность знакомиться с ними дома.

Вот то, о чем все говорят: лекционная часть — дома, практическая — в университете с преподавателем.

Вы окончили Военно-воздушную инженерную академию имени Жуковского. Смогли бы вы получить свою специальность онлайн?

Военное образование всегда складывается из практических направлений. Конкретно нас готовили как инженеров-исследователей — людей, которые будут разрабатывать определенные направления. Мы должны были не просто выполнять предписанные процедуры, а проводить разработку. Такие специалисты — «штучный товар», с которым надо работать. Я не пытаюсь поднять свою значимость: это действительно люди, которые встают во главе определенных направлений или включаются в их разработку. Какую-то часть такого образования, несомненно, можно получить дистанционно, но вопросы, связанные с прикладными вещами, надо пробовать руками.

Кроме того, в военном образовании большое внимание уделяется вопросам, связанным с военной службой. Человек должен быть подготовлен не только умственно, но и физически. Такое обучение включает и различные занятия физической культурой, и вопросы, связанные с боевой подготовкой, тактикой и стратегией вооруженных сил, которые часто надо отрабатывать вживую. Поэтому в военном образовании теоретическую часть, конечно, можно выносить в онлайн, но практические составляющие должны оставаться. Нельзя подготовить офицера или солдата дистанционно — это смешно.

Чем образование помогло вам в карьере?

Помогло тем, что Жуковка заложила основы проектирования, способности исследовать что-то, развивать новые направления. Нас именно к этому готовили: часть дисциплин была связана с тем, чтобы брать какое-то направление и «вгрызаться» в него. Я получил специальность «инженер-исследователь авиационных аппаратов и двигателей». Конечно, она не очень близка к системам образования, с которыми я сейчас работаю, но при производстве отдельных курсов в «Универсариуме» она мне помогает. Например, мы делаем курсы с МАТИ, МАИ, и я глубоко погружаюсь в узкопрофессиональные вопросы.

Есть ли специальности, которые можно полностью получить онлайн?

Есть, и их много. Это и юридические, и экономические специальности, и те, что связаны с IT-сферой (не все, конечно, но существенное количество направлений). Однако на самом деле все не так просто, как кажется.

Например, мы работаем с коллегами из проекта «Технопарк Мейл.ру»: компания «Мейл.ру» совместно с программистами готовит работников для себя и IT-компаний вообще. Мы с ними прорабатывали вопрос создания технологических платформ по подготовке программистов. Это — крайне непростая задача, несмотря на то, что, казалось бы, программисты сами работают с компьютерами и находятся в информационной среде. Все равно нужны моменты контакта с преподавателями. Но есть существенное количество направлений, в которых теоретические части можно изучать дистанционно.

Единственное, на чем мы настаиваем — если мы хотим получить на выходе качественных специалистов, в каждом дистанте должна быть практика. Она должна быть очной, причем желательно не в университетском формате, а в формате привязки к конкретным задачам. Если речь идет о программистах, то это должна быть работа в IT-компании, об экономистах — работа в компаниях на этой должности, о юристах — практика в судах.

Не испытывают ли студенты недостаток в общении с однокурсниками и преподавателями при онлайн-обучении?

Правильные системы электронного образования не отделяют тебя от коллектива, а, напротив, включают в него. Посмотрите, как молодые люди сейчас развиваются. По исследованиям, молодые люди от 18 до 30 лет почти 20 процентов своего свободного времени проводят в Сети. Все остальное время они постоянно находятся на связи: в «Фейсбуке», «Вконтакте», в «Твиттере», «Вотсапе», чатах. Это постоянная коммуникационная среда, которая генерируется не на лавочке, как раньше, не за столом в кафе, куда ты пришел в обеденный перерыв пообщаться с коллегами. Ты находишься в постоянном информационном пространстве, и это очень сильно меняет связи в голове.

Это можно воспринимать по-разному, есть разные исследования на эту тему. Можно говорить, что в связи с этим люди становятся глупее, можно говорить, что умнее. Теперь они могут обрабатывать гораздо больший объем информации.

Сейчас современный городской житель мегаполиса за день «прокачивает» такое количество информации, которое в начале XX века человек обрабатывал за год.

Конечно, не факт, что эта информация важна и нужна ему в его деятельности. Однако мозг человека сейчас работает как суперкомпьютер, получая огромное количество информации из разных источников.

Соответственно, если продолжить эту параллель и перенести ее на область знаний, по большей части обучение в офлайне таким современным людям дается достаточно тяжело. Почему? Тяжело сосредоточиться на изучении определенных вещей: полтора часа лекции считаются бессмысленными. Не факт, что это плохо, просто такова данность современного мозга: он не может слушать полтора часа — через 10-15 минут происходит отключение, перестает усваиваться информация. Многие преподаватели это чувствуют и меняют формат своих лекций. Если оставлять их такими же, усвоения практически не будет, то есть час 10 минут времени просто улетают в трубу. То же самое происходит с изучением книг и материалов: бессмысленно давать список книг, которые студенту нужно прочитать. Необходимо перестраивать всю психологию и психоподходы к учащимся.

С другой стороны, при онлайн-образовании человек может общаться с другими студентами, у них есть собственная тусовка, если все это правильно организовано. Есть общие задания для пользователей в группах: вместе они формируют правильные решения. Согласно исследованиям, зачастую оказывается, что по результатам онлайн-обучения по многим направлениям показатели выше, чем в офлайне (именно у современной молодежи).

Как вы считаете, эти трансформации восприятия и обработки информации, положительны или отрицательны?

Вообще, это очень сложный вопрос: нельзя говорить однозначно, что плохо, а что — хорошо. Я тоже до недавнего времени считал, что клиповое мышление — это плохо. На самом деле, совсем недавно я разговаривал с психологами из Российской академии образования. Они проводили целую серию исследований вместе с зарубежными коллегами и выяснили, что по некоторым параметрам дети, наоборот, становятся умнее. Просто им нужно подавать информацию по-другому: тогда они будут ее правильно обрабатывать. Подавайте ее в таком же клиповом формате, с разных сторон, с разными источниками и направлениями. Конечно, для этого нужно перестраивать педагогов, менять учебные материалы, но зато школьник будет развиваться как комплексная личность, перейдет к проектному мышлению.

С высшим образованием происходит то же самое — объединение разных дисциплин, междисциплинарные курсы. Чем сильнее меняется мозг, тем больше надо менять окружение и представляемую информацию, чтобы он мог функционировать эффективно. Существуют различные тренды, но неизвестно, куда они приведут. Пока нельзя сказать, что все они негативны.

Учились ли вы на каких-либо курсах «Универсариума»?

Да, я проходил курсы на нашей платформе, но не решал тестовые работы, а просто слушал многие лекции. Более того, со многими преподавателями я общаюсь лично перед тем, как запустить процесс подготовки курса. Многие из них очень харизматичны, и я иногда сам с нетерпением очень жду выхода новых курсов. Более того, некоторые курсы я просматриваю еще до того, как они появляются на проекте. В общем, пользуюсь своим служебным положением.

Как у вас возникла идея создания «Универсариума»?

Зародилась она достаточно просто: я работал проректором в Северо-Кавказском Федеральном университете, и нам стало понятно, что качество образования сильно отличается в Москве и, например, на Северном Кавказе. Естественно, не все преподаватели кардинально отличаются, но идет разброс по качеству перподавания многих специальностей, направлений, дисциплин, которые преподаются.

С другой стороны, начал набирать обороты международный тренд, касающийся онлайн-образования в плане массовых открытых онлайн-курсов. Их нельзя рассматривать просто как учебный процесс: это — целый комплекс мероприятий, которые позволяют отбирать в университет талантливых студентов, развивать в нем дополнительные направления, взаимодействие вузов между собой. Когда мы с коллегами стали анализировать сложившуюся ситуацию, подумали, что в России такого нет, а у нас есть все компетенции, чтобы это сделать. Есть команда, которая понимает в разработке методик. Можно позаимствовать и частично переработать что-то из того, что уже есть на Западе. Чтобы не изобретать велосипед, всегда проще опираться на то, что уже есть.

У нас были хорошие компетенции по программированию, но мы понимали, что нам придется делать свою оболочку, потому что из тех стратегических линий, которые мы себе нарисовали, было бы сложно взять за основу что-то чужое. Да и садиться на западную платформу мы не хотели, в том числе потому, что сегодня они бесплатны, а завтра за их сервисную поддержку будут брать такие деньги, что проще самим закончить работу в этом направлении (как это было с бесплатными операционными системами и ПО). Были также компетенции, связанные с тем, как удерживать слушателя, работать с ним визуально и эмоционально. Очень сильный коллектив и руководители подобрались в группе продакшна и постпродакшна.

Так получилось, что наша команда сложилась сразу: было понятно, кто за что отвечает в этом проекте. Мы начали работать, и за первые 9 месяцев до официального старта проекта мы обкатали технологии, написали стандарты, попробовали, как все работает, прогнали на тестовых группах, пообщались с пользователями, получили обратную связь, поправили недочеты. По факту, мы получили хороший продукт, на наш взгляд и взгляд почти 385 тысяч пользователей, которые сейчас учатся на сайте.

Какие возможности открываются перед пользователем «Универсариума»?

Хороший вопрос. Все курсы — разные: есть те, которые касаются повышения квалификации и профессиональной переподготовки для тех, кто повышает свои профессиональные навыки. Есть научно-популярные курсы; курсы, которые рассчитаны на школьников старших классов, профориентационные, которые помогают школьникам определиться с направлением и будущей специальностью, с одной стороны, а с другой — отработать вопросы, связанные с поступлением в конкретный вуз, например. Есть курсы межсетевого взаимодействия, над которыми мы сейчас работаем: они рассчитаны на получение отдельных элементов модулей высшего образования. Но надо понимать, что мы выступаем как площадка, у которой есть свои компетенции: мы помогаем вузам, и были бы очень рады научить их делать курсы настолько качественно, чтобы вузы у нас их размещали, а мы бы просто забирали эти курсы и занимались продвижением, наполнением матрицы. Чтобы вузы сразу производили хороший, качественный контент.

К сожалению, пока у нас не очень получается расширить число вузов, которые самостоятельно могут производить курсы в достойном качестве — а качество мы снижать не хотим.

Мы не хотим превратиться в Coursera, которая два года делала курсы сама, а потом отдала их на откуп вузам и сказала: «Все, ребят, занимайтесь сами, вас очень много стало». Мы тоже сейчас сталкиваемся с тем, что вузов, которые хотят с нами работать, очень много. Однако мы все равно тратим много сил на подготовительные работы, продакшн, постпродакшн — на то, чем вузы могут достаточно хорошо заниматься сами, при условии что у них есть желание и потенция это все делать. У Coursera качество очень сильно упало, когда они доверила все это вузам. Сейчас у них есть действительно очень хорошие курсы, сделанные качественно, которые хочется смотреть, а есть такие, которые хочется закрыть раз и навсегда и больше никогда не слышать ни об этом университете, ни о человеке, который читает лекцию, неразборчиво говоря на своем родном английском языке.

С какими вузами вы сотрудничаете?

Мы сотрудничаем с 35 вузами, в их числе — МГУ, МФТИ, МИФИ, Бауманка, МАИ, МАТИ, ДВФУ, БФУ и другие — то есть география простирается от Калининграда до Дальнего Востока. Большая часть вузов, конечно, московские: в России исторически сложилось, что основная академическая активность сосредоточена в столице. Кроме того, с ними проще работать: одно дело, ездить в локальные командировки здесь, и совсем другое — готовить команду преподавателей дистанционно, как мы это делали с ДВФУ. Мы прилетали туда, работали с преподавателями, снимали видео, но все равно некоторые проблемы возникали. Хотя эта технология нами тоже отработана: мы делали курсы и в Калининграде, и на Дальнем Востоке, и в Воронеже, и в Туле.

Есть ли аналоги «Универсариума» в России и в мире?

Да, конечно. Если говорить о том, что было год назад, то, скорее, «Универсариум» можно было считать аналогом Coursera и EDX. Сейчас мы от этого отошли: мы не являемся их клоном. У нас сильно расширился спектр предлагаемых курсов. Мы ушли от чистого МООСа в формате Coursera (кусочек программы высшего образования или просто научно- популярный курс) и пришли к формату, в котором часть курсов — мотивационные, где есть дистанционная часть и очная часть с приходом в вуз. Школьник, выполнив на компьютере трехмерные модели самолета, может прийти в МАИ и вместе с преподавателем распечатать этот самолет. Так он попадает в цепкие лапы университета — в хорошем смысле слова — и получает удовольствие от последующего обучения там. В России есть целый спектр ресурсов, которые предоставляют платное образование. Не знаю, можно ли их называть нашими аналогами.

Единственным нашим бесплатным аналогом является «Арзамас» — прекрасный ресурс.
Ребята сделали лучший проект гуманитарного образования за много лет.

Сейчас «Арзамас» предлагает гуманитарные курсы на высочайшем уровне — отличные преподаватели, отличное техническое исполнение, у них работает суперкоманда. Я считаю, что на этот проект стоит равняться всем. Если хотя бы 70 процентов их качества будут достигать российские вузы, можно будет сказать, что все американские, английские, французские, немецкие университеты нервно курят в сторонке.

За счет чего живет «Универсариум», если все курсы бесплатны для пользователей?

Все курсы «Универсариума» абсолютно бесплатны. Мы монетизируемся за счет университетов и компаний: если мы делаем курс для корпорации или университета, за него платят они. Для университетов это очень важно, потому что курс — это их продвижение, привлечение студентов, правильно позиционирование вуза в России и за рубежом, поскольку у нас 25 процентов аудитории — зарубежная аудитория. Сейчас университетам очень важно привлекать иностранных студентов.

Что из себя представляет стандартный курс «Универсариума»?

Курс — это набор модулей, каждый из которых посвящен одной большой теме. В состав моделей входят видеолекции, которые очень серьезно готовятся заранее. Видеолекции порезаны на маленькие кусочки, каждый из которых содержит отдельную подтему, к которой идет смысловая нагрузка, множество литературы, дополнительных материалов (иногда — видео, иногда — аудио, текст или работа с программой). В общем, курс — это видеолекции как основа получения знаний и проявления интереса пользователей, значительная самостоятельная работа, которая требует от 6 до 10 часов в неделю (это и дополнительные материалы, и литература, и домашняя работа, которая может выполняться на протяжении одной, трех, пяти недель или в течение всего курса, и засчитываться как финальная работа) и, конечно же, система проверки знаний. Таким образом, курс — это нормальная полноценная образовательная система. Кроме стандартных вещей есть еще общение на форумах, общение с преподавателем. Если курсы — практикоориентированные, то в них есть и практическая часть, которую студенты должны выполнить. Эта часть не всегда представляет собой написание эссе или ответы на вопросы: например, в курсе «Прочти свой город» практическая часть связана с геотегингом: нужно ходить по городу и составлять карту. Каждый курс прекрасен по-своему. Есть курсы, по окончании которых ты пишешь эссе, бизнес-план или создаешь робота. Если тебе это интересно, ты делаешь практическую часть, если неинтересно — слушаешь вводную лекцию и выключаешь. При этом критики онлайн-образования часто забывают о том, что массовые открытые онлайн-курсы направлены на мотивированных людей — тех, кто хочет получать знания. А их ничем не остановить.

А нет ли ограничений при записи на курсы?

Нет — любой человек может записаться на любой курс. У нас есть часть закрытых курсов, но о них никто не знает. Открытых — более восьмидесяти, и на них может записаться любой человек. Закрытые курсы — для корпораций и университетов. Они также бесплатны, но с ними все обстоит немного по-другому: одни из них закрыты, потому что мы их тестируем, другие — из-за того, что так захотел заказчик. Например, заказчик хочет прогнать своих сотрудников по узкоспециализированному курсу и не хочет, чтобы его проходил кто-то еще.

Какие у вас планы по дальнейшему развитию «Универсариума»?

На самом деле, все достаточно просто: мы хотим развиваться как базовая платформа для дополнительного образования внутри российской системы образования. Мы уже известны пользователям, к нам многие приходят, пробуют у нас учиться, и им нравится. Университетам не нужно задумываться о том, как привлечь к себе студентов: мы делаем это за них, и стараемся научить их создавать такие курсы. Если это получится в высоком качестве, мы с радостью будем продвигать эти курсы, развивать различные направления (например, по ранней профориентации школьников — этой темой в России не занимается никто, кроме нас). Это нужно и корпорациям, и университетам. У нас, с одной стороны, всегда будут заказы, а у пользователей будет возможность выбрать лучшие курсы и попробовать на них учиться. Все остаются в плюсе.

Наш проект хорош тем, что нет людей, которые бы сказали: «Боже, какой ужас! Я столько всего сделал, а мне ничего из этого не пригодилось».

Каждый выбирает для себя лучшее: пользователи — что им учить, университеты — что им представлять, и получают от этого отдачу. Компаниям это тоже выгодно. Например, у нас есть курс по цифровой журналистике с МИА «Россия сегодня». Журналисты РИА-новостей, которые работают в университетах, преподают основы цифровой журналистики в разных форматах — медиа, фото, социальные сети. Те, кто успешно закончил курс, получают приглашение на работу: их рассматривают как потенциальных кандидатов. Если же им неинтересно трудоустройство, они просто могут слушать курс и получать от этого удовольствие.

Ксения Яковлева
Редактор проекта Учёба.ру
19 мая 2015
 

Обсуждение материала

Оставить комментарий

Cпецпроекты